Национальные регулирующие органы, скорее всего, никогда не допустят бесконтрольного распространения биткоина и других криптовалют. Однако на их покупательной способности может благоприятно сказаться приход в индустрию институциональных инвесторов и выпуск собственных цифровых активов центральными банками.
В потенциале повысить доверие к криптовалютам также могут так называемые “стабильные монеты” (стейблкоины), хотя им для этого также потребуется ясный правовой статус.
О том, как инновационные финансовые инструменты могут изменить представление о формах денег, в интервью журналу BlockchainJournal рассказал доктор экономических наук, профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрий Кочергин.
Справка BlockchainJournal:
Дмитрий Кочергин — доктор экономических наук, профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента Санкт-Петербургского государственного университет.
Защитил кандидатскую и докторскую диссертацию по специальности «Финансы, денежное обращение и кредит» по теме организации эмиссии, проведения платежей и регулирования оборота электронными деньгами в развитых странах и России.
Автор двух монографий и учебника по актуальным вопросам развития электронных денег и платежных онлайн-систем, а также более 70 научных работ по проблемам инноваций в сфере денежного обращения и платежных систем, развития расчетов электронными деньгами и виртуальными валютами, использования технологии блокчейн в финансовой сфере, а также регулирования криптовалют, ICO и STO в развитых и развивающихся странах.
На протяжении 2010-х гг. читал специальные курсы в СПбГУ: «Деньги. Кредит. Банки»; «Электронные деньги»; «Основы электронной коммерции». В 2017-2019 гг. читал курсы «Платежные системы и услуги», «Финансовые услуги и технологии», «Блокчейн в финансовой сфере».
В 2018 г. по заказу токенизированной платформы STATIS (Мальта) проводил комплексное исследование мирового опыта регулирования криптовалют и первоначального размещения цифровых токенов в развитых и развивающихся странах.
BlockchainJournal: Дмитрий Анатольевич, вы один из немногих представителей русскоязычного академического сообщества, которые специализируются на теории денег, но при этом исследуют виртуальные валюты. Что вас привлекает в этой теме, какие аспекты этого феномена вам наиболее интересны?
Дмитрий Кочергин: Я рассматриваю технологию блокчейн как одну из наиболее перспективных технологий в финансовой сфере, появившихся в последние десятилетия. Широкое использование блокчейна на финансовых рынках вместе с технологиями цифровой идентификации, искусственного интеллекта и Big Data могут изменить не только способы хранения, учета и распоряжения финансовой информацией, но и представление о формах денег и финансовых активов в XXI веке.
Меня привлекают возможности, которые открывают современные инновации в денежной сфере, а именно, переосмысление вопросов о природе современных денег, о денежных функциях, о плюсах и минусах централизованной модели эмиссии фидуциарных денег, а также о роли денежных посредников.
Вместе с тем, я полагаю, что скорость адаптации данных технологий часто переоценивается, особенно представителями финтех-сообщества. В частности, процесс массовой адаптации технологии блокчейн на финансовых рынках, в денежной и платежной системах может занять не одно десятилетие.
BlockchainJournal: В своих работах вы употребляете термин «виртуальные валюты» применительно к биткоину. Почему вы отдаете предпочтение этому термину, а не уже прижившемуся в информационном пространстве термину «криптовалюта»?
Дмитрий Кочергин: Термин «виртуальная валюта» или «цифровая валюта», по моему мнению, более точно отражает природу данной экономической категории. Когда мы говорим о биткоине, мы ведем речь о цифровом активе или форме денег, который не может реализовывать свои экономические функции вне виртуальной среды, в которой создается и обращается.
Нельзя не согласиться, что понятие «криптовалюта» – это прижившийся, популярный термин особенно в криптосообществе. Однако не все прижившиеся термины точно отражают экономическую природу явления. Термин «криптовалюта» скорее технологический, а не экономический.
Стоит также заметить, что термин «виртуальная валюта» является более широким. Не всякая виртуальная валюта будет являться криптовалютой. Например, в основе эмиссии подавляющего большинства криптовалют лежит технология распределенных реестров, используемая для записи информации о транзакциях. Однако могут существовать и другие виртуальные валюты, выпущенные на основе других технологий, которые предусматривают существование централизованной эмиссионной системы и наличие учетных счетов.
BlockchainJournal: Каким вы видите место виртуальных валют в современной экономике и каковы их перспективы?
Дмитрий Кочергин: Я думаю, у виртуальных валют есть большие перспективы. Особенно в платежной сфере и на финансовом рынке. Тем не менее многое будет зависеть от нормативно-правового регулирования всей сферы цифровых финансовых активов в крупнейших мировых экономиках. В частности, особое значение имеют экономики США, Китая, Японии и стран ЕС.
Именно от выбора той или иной модели регулирования в значительной степени зависит будущее виртуальных валют. Здесь особенно интересен Китай, где пока существует запрет на операции с криптовалютой, и США, где подобного запрета нет, но регулирование отличается в зависимости от природы цифровых монет или токенов, которая определяется регулятором.
При отсутствии ясного нормативно-правового регулирования трудно ожидать притока на данный рынок институциональных инвесторов, а также широкого использования виртуальных валют в платежах.
Думаю, есть большие основания ожидать, что в ближайшие годы виртуальные валюты, могут начать выпускаться Центральными банками в ряде стран. Это безусловно повлияет на развитие рынка виртуальных валют в целом, не только посредством их широкой адаптации в платежной и инвестиционной сфере, но и в обеспечении более стабильной покупательной способности виртуальных валют.
BlockchainJournal: 2018 год в криптовалютном мире часто называют годом стейблкоинов. Смогут ли стейблкоины добиться большего успеха среди широких масс пользователей, чем такие криптовалюты, как биткоин или эфир?
Дмитрий Кочергин: Думаю, более оправдано называть 2018 годом глубокой коррекции на рынке криптовалют. Также этот год являлся началом периода перехода к законодательному регулированию данной сферы в ряде стран, например, в Южной Корее, Германии, Сингапуре и др. Что же касается стейблкоинов, то вряд ли они добьются большого успеха в условиях отсутствия достоверного аудита финансового состояния их эмитентов и ясного правового статуса стейблкоинов.
Тем не менее положительную роль для поддержания ликвидности и повышения доверия к криптовалютам стейблкоины могут сыграть. Думаю, что хайп в отношении стейблкоинов скоро пройдет, и они займут свое место в качестве одного из денежных или финансовых инструментов на рынке цифровых финансовых активов.
BlockchainJournal: Более 90% общего предложения и биржевого оборота стейблкоинов приходится на электронные деньги, погашаемые национальными валютами, – другие виды стейблкоинов имеют гораздо более скромные рыночные показатели. Чем можно объяснить такое доминирование электронных денег на рынке стейблкоинов?
Дмитрий Кочергин: Это происходит по причине того, что другие активы не обладают столь высокой ликвидностью и неизменной покупательной способностью как ведущие фиатные валюты – доллар и евро, не важно в какой форме они выпускаются, бумажной или электронной. Время золота, нефти (или других товаров) в качестве источника обеспечения покупательной способности, к которым могут быть привязаны новые денежные формы, осталось уже в прошлом. Поэтому в этих данных я не вижу ничего удивительного. Скорее всего данная динамика будет продолжаться в будущем.
BlockchainJournal: В своей недавней статье вы отмечаете, что одним из отличий виртуальных валют от электронных денег является то, что виртуальные валюты номинированы в новой счетной единице, а электронные деньги в узком смысле слова – в «законодательно установленной счетной единице». К какой категории вы бы отнесли стейблкоины, которые привязаны к национальным валютам, но погашаются виртуальной валютой, например, эфиром?
Стейблкоины были названы одним из главных «хитов» 2018 года.. Сохранят ли они этот статус в этом году?
Дмитрий Кочергин: Традиционные стейблкоины, привязанные к фиатным валютам (stablecoins backed by fiat currency), являются аналогом обеспеченных банкнот, обращавшихся в конце XIX – начале XX века. С той лишь разницей, что выпуск таких банкнот был обеспечен золотом. Однако тот факт, что стейблкоины привязаны к национальным валютам, не делает их автоматически электронными деньгами в узком смысле.
Несмотря на то, что такие стейблкоины могут соответствовать ряду характеристик электронных денег, определяемых ЕЦБ, порядок эмиссии этих цифровых монет, их функциональные особенности и сами эмитенты стейблкоинов чаще всего не соответствуют требованиям, которые предъявляются к эмитентам электронных денег национальными регуляторами. Это важно потому, что данные факторы влияют на возможности функционирования таких стейблкоинов в рамках существующего законодательства о денежных отправителях или денежных посредниках. В результате многие эмитенты стейблкоинов стараются формально подстраиваться под действующее законодательство в отношении электронных денег, в то время как на практике их цифровые монеты в качестве электронных денег не функционируют.
Что же касается стейблкоинов, привязанных к национальной валюте, но погашаемых криптовалютой (stablecoins backed by cryptocurrency), то они, представляют собой гибридный инструмент, являющийся одной из разновидностей виртуальных валют.
Замечу, в целом интерпретация стейблкоинов и их эмитентов в настоящий момент в большинстве стран отсутствует из-за неясности для регуляторов экономической природы стейблкоинов. При этом в ряде случаев за основу интерпретации и регулирования виртуальных валют и стейблкоинов берутся только их эмиссионные характеристики, как это имеет место в США, а в ряде случаев – функциональные, как происходит в Сингапуре.
BlockchainJournal: В продолжение предыдущего вопроса: является ли разделение меры стоимости и средства обращения источником нестабильности для денег или же, наоборот, это способ увеличить их стабильность?
Дмитрий Кочергин: Я считаю, что в деньгах не должно происходить разделение функций меры стоимости и средства обращения. Это не может приводить к повышению стабильности денег. Деньги уникальны в силу того, что объединяют в себе ряд функций и, благодаря этому, широко востребованы экономическими агентами. Если такое разделение происходит, тогда мы не можем говорить о деньгах в классическом смысле. Речь в таком случае, скорее, может идти о денежных суррогатах, но не в смысле их правового статуса, а в экономическом смысле, когда такой актив может выполнять лишь отдельные денежные функции.
Таким образом, в случае со стейблкоинами, которые привязаны к национальной валюте, но погашаются криптовалютой, у которых такое разделение налицо, вряд ли можно говорить о достижении денежной стабильности. Поэтому я очень сдержано оцениваю их рыночные перспективы в качестве денежных инструментов. В то же время, в качестве инвестиционного продукта такие стейблкоины могут найти применение на финансовом рынке.
BlockchainJournal: Некоторые называют биткоин цифровым золотом, другие отмечают, что биткоин, как и современные национальные валюты, является фиатными деньгами. Насколько, по-вашему, эти противоположные точки зрения отражают действительность?
Дмитрий Кочергин: Каждая из этих точек зрения отражает действительность лишь частично. Биткоин не является фиатными деньгами в том смысле, что все современные фиатные деньги являются национальными деньгами, выпущенными в определенных юрисдикциях.
В отличие от фиатных денег, выпуск биткоина не был официально введен в обращение в какой-либо стране. В то же время биткоин можно рассматривать как фидуциарные деньги, так как подобно всем формам современных денег его обращение и принятие экономическими агентами зависит от доверия к эмитенту. В случае децентрализованных систем, таких как биткоин, речь будет идти о доверии к эмиссионной технологии и консенсус-протоколу, которые защищают экономических агентов от чрезмерной эмиссии или фальсификации виртуальной валюты.
Когда говорят о биткоине как о цифровом золоте, это лишь свидетельствует о резервной функции, которую первая криптовалюта может играть. Данная особенность проистекает вследствие высокой доли биткоина в общей капитализации рынка криптовалют (40-50%) и, следовательно, значительного стабилизационного влияния, которое биткоин оказывает на рыночный курс альткоинов.
BlockchainJournal: Наличные деньги — от золотых монет до банкнот и монет современных центральных банков — позволяют осуществлять анонимные р2р-транзакции. Является ли это свойство неотъемлемым атрибутом денег, без которого они не могут нормально функционировать?
Дмитрий Кочергин: Думаю, что нет. Анонимность не является обязательным атрибутом денег, однако является их желательным свойством. Например, повсеместное внедрение электронных банковских платежей, начиная с 70-х годов XX века, привело к радикальному сокращению обращения наличных денег во всех развитых странах. Например, в Швеции платежными картами оплачивают покупки значительно чаще, чем наличными деньгами, даже на самые малые суммы.
Безналичные платежи в отличие от платежей наличными легко отслеживаемы и контролируемы. Более того, подавляющее число платежных транзакций, даже с точки зрения плательщиков, не требуют анонимности. Тем не менее, хотя платежная сфера быстро эволюционировала в последние 50 лет, наличные платежи не исчезли.
Если не брать в расчет теневой рынок и незаконные операции, экономические агенты преимущественно используют наличные деньги в тех случаях, когда транзакции с их помощью можно сделать быстрее, удобнее или безопаснее, в сравнении с другими платежными инструментами. При этом свойство анонимности представляет особую ценность для экономических агентов. В ряде случаев, плательщики просто не хотят показывать какие типы транзакций они совершают. Речь идет просто о свободе выбора средства платежа законопослушными гражданами. Поэтому, пока на анонимные транзакции существует спрос, особенно в электронной среде, будет существовать и предложение соответствующих денежных форм.
BlockchainJournal: Концепция электронных наличных была разработана задолго до появления биткоина. Сатоши Накамото назвал свой white paper «Биткоин: р2р-система электронных наличных». Согласны ли вы с таким определением? Обладает ли биткоин всеми необходимыми свойствами электронных наличных?
Дмитрий Кочергин: Конечно, в настоящее время биткоин не соответствует всем необходимым свойствам электронных наличных. Например, транзакции электронными наличными должны быть удобными, быстрыми и экономически эффективными. Однако в настоящий момент не решена ни проблема масштабируемости, ни проблема безотзывности транзакций с биткоином. Операции с использованием биткоина пока еще являются дорогими и медленными. Также не решена проблема широкой принимаемости платежей биткоинами.
Наличные деньги всегда характеризовались тем, что не просто обеспечивали анонимность, но и гарантировали повсеместную принимаемость. Почему использование электронных наличных должно быть уделом финтех-гиков? Ответ лежит на поверхности, потому что биткоин и другие виртуальные валюты пока не стали деньгами в полном смысле.
Ряд проблем являются технологическими, другие – экономическими и правовыми. Однако не следует отказывать виртуальным валютам в способности развиваться.
С одной стороны, многочисленные форки ведущих криптовалют свидетельствуют о поиске технологического решения ряда проблем, связанных с повышением скорости и удешевлением транзакций. С другой стороны, изменение в денежно-кредитном регулировании на национальных уровнях является также необходимым условием, которое могло бы повысить степень принимаемости виртуальных валют.
BlockchainJournal: Риторика ранних пропагандистов биткоина напоминает риторику ранних сторонников электронных денег. И первые, и вторые настаивали на том, что новый способ организации денежных отношений приведет к существенным сдвигам в экономической системе. Насколько оправдались эти ожидания в случае с электронными деньгами и такими виртуальными валютами, как биткоин?
Дмитрий Кочергин: Сдвиги в экономической системе произойдут неизбежно. Но процесс этот является длительным, его трудно осознать или анализировать в краткосрочной перспективе.
Еще Билл Гейтс говорил, что людям свойственно переоценивать изменения, которые произойдут за следующие два года, и недооценивать изменения, которые произойдут в следующие десять лет. Представьте себе, что в развитии денежных отношений не было бы стадии развития электронных платежей. Возможно, тогда не появились бы ни банковские платежные карты, ни бесконтактные чипы, ни мобильные платежи.
Если бы в развитии денежных отношений не было бы периода банковских платежных карт, тогда трудно представить появление электронных денег, сначала на основе карт, а далее на программно-сетевой основе. Разве без периода развития сетевых электронных денег возможно ли было бы появление виртуальных валют? Думаю, что нет.
И далее, без стадии развития частных виртуальных валют можно ли себе представить выпуск виртуальных валют центральными банками. Невероятно! Каждому новому этапу в развитии денег предшествует какая-то эволюционная ступень.
Если в конце XX века мы говорили о новых платежных инструментах, новых способах передачи денежной информации, то в начале XXI века мы говорим о новых формах денег и финансовых активов, новых эмиссионных и торговых механизмах, новых типах денежных и финансовых посредников, новых рынках.
BlockchainJournal: Чему история возникновения и развития электронных денег может научить криптовалюты вообще и биткоин в частности?
Дмитрий Кочергин: Прежде всего тому, что денежная сфера одна из самых консервативных. Так, деньги являются не только экономической категорией, но и социологической, философской, а также политической категорией. В этой связи, поиск оптимального нормативно-правового режима регулирования криптовалют в рамках национальных юрисдикций или разработки унифицированного подхода на международном уровне может занять не один год.
Нужно помнить, что национальные регулирующие органы всегда стремились ограничивать конкуренцию в денежной сфере для сохранения своего монополистического или доминирующего положения. Поэтому, как и в случае с электронными деньгами, регуляторы будут тормозить бесконтрольное распространение криптовалют. Следует ожидать введение схожих процедур лицензирования, идентификации, обеспечения безопасности и др. в отношении институтов, торгующих криптовалютами, и эмитентов цифровых платежных коинов, как в случае с эмитентами электронных денег. Также можно ожидать волну слияний на биржевом рынке виртуальных валют, при сохранении доминирующего положения на рынке биткоина и постепенном снижении числа альткоинов.
BlockchainJournal: Опишите идеальные деньги будущего.
Дмитрий Кочергин: Думаю, идеальных денег никогда не существовало и не будет существовать. Деньги всегда будут эволюционировать вслед за развитием производственных отношений, эволюцией финансовой системы и развитием новых финансовых технологий.
В будущем деньги будут эволюционировать в направлении снижения транзакционных издержек и обеспечения максимальной безопасности их хранения и расходования. При этом, для денег важнейшим условием развития является механизм поддержки стабильности их покупательной способности, при минимальных уровнях волатильности. Для виртуальных валют эту задачу еще только предстоит решить.
Появление криптовалют в начале XXI века показывает, что идея денежной конкуренции, сформулированная в научных кругах Англии в XIX веке, оказалась чрезвычайно живучей. Я думаю, что конкуренция в денежной сфере, основанная на современных инновациях, включит в этот процесс традиционные кредитные институты и денежных регуляторов. В конечном счете, это может привести к появлению новых форм денег и сделать денежную систему более эффективной.
Беседовал Дмитрий Бондарь
BlockchainJournal.news
